Старшая правнучка - Страница 8

– Слыхала я, тут ровно с ума посходили, по всем углам какой-то короб или ящик ищут, а в погребе, на капусте, аккурат такая железная штука стоит. Не та ли, случаем?

Барыней оказалась сноха Томаша, жена его сына Людвика, потому что Глухов Томаш передал во владение сыну. Был этот Людвик большой любитель и знаток лошадей, ими и занимался, а дом целиком оставался на его жене. И надо сказать, супруга Людвика выказала себя намного глупее служанки. Когда служанка заявилась в кухню с капустой и с сообщением о таинственном железном ларце в погребе, барыню только капуста заинтересовала – подойдет ли для бигоса, который как раз собирались готовить.

Барыня лично опробовала капусту, долго жевала и наконец решила:

– Хороша, подойдет.

– Еще бы не подойти! – обиделась кухарка. – Небось завсегда сама за девками присматриваю, как капусту рубят. – И, в свою очередь продемонстрировав умственное превосходство над барыней, обратилась к служанке: – Ты что там в подвале нашла? Принеси, покажи милостивой пани, пусть она сама скажет, то или нет по всему дому ищут.

– Не могу принести! – возразила служанка. – Как я капусту без гнета оставлю?

– Камень какой найди да положь, большое дело!

– Недосуг мне, сами же приказали индюшек скубать.

Жена Людвика вполуха слушала перебранку прислуги, но наконец и до нее дошло.

– Минутку, вы о чем? В подвале какой-то ящик обнаружился?

– Ну да, большой, железный, в самый раз круг на бочке прижимать, – подтвердила служанка, а кухарка от себя добавила:

– А тут и господа, и вся прислуга уже, почитай, четыре года ищут какую-то железную коробку, вроде как покойная пани, да будет ей земля пухом, в своем завещании ее помянула.

Глупая барыня была шокирована.

– Где это видано – дневником вашей покойной барыни капусту придавливать? Что за люди, за всем хозяйский глаз нужен! Да не забудь грибы замочить, что в бигос положишь, а железный ящик, так и быть, как камнем заменишь, наверх принеси Индюшек ощипанных и вымытых на лед положи, пусть мясо помягче станет.

Уже вовсю шла подготовка к свадьбе Юстины, из-за дневника прабабки считавшейся в роду самой главной правнучкой, а потому свадьбу решили играть в Глухове, фамильном гнезде предков. Небольшой помещичий дом в Косьмине, как и апартаменты родителей невесты на Новом Свете в Варшаве, представлялись недостаточно репрезентативными. Отец Юстины, потомственный дворянин, продав земли предков и став директором банка, занимал скромную квартирку всего в девять комнат, где никак невозможно было сыграть свадьбу, достойную его дочери. В двух гостиных с трудом помещалось шестьдесят пар гостей, а в столовой и того меньше – больше сорока штук за стол и не втиснуть.

Жена Людвика, носившая звучное имя Гортензия, была столь красива, что красота заменяла ей все остальное, в том числе и ум. Правда, она оказалась прекрасной хозяйкой и вот теперь с наслаждением принялась за подготовку к свадьбе племянницы. О железном ящике вспомнила лишь в тот момент, когда невесту обряжали в подвенечный наряд. Глядя на изящную фигурку перед зеркалом, вокруг которой суетились горничные, подружки невесты, тетки и собственная мать, Гортензия озабоченно произнесла:

– Сумеешь ли ты поставить свой Блендов на нужную ногу? Твой жених, может, и важное лицо, а все не мешает иметь собственное поместье, как следует обустроенное. Хотя, скажу тебе, дорогая, вести хозяйство такой крест Господень, что врагу не пожелаю. Сколько сил стоило мне прислугу вымуштровать, да и то… Взять хоть тот же бигос на твою свадьбу. Не прикрикни я на дуру кухарку, остались бы твои гости без бигоса. Вообрази, моя милая, вместо того чтобы немедленно стряпней заняться, кухарка предпочла железные ящики разглядывать…

– Какие ящики? – рассеянно поинтересовалась тетка Барбара.

– Да не знаю, какой-то тяжелый железный ящик, им прижимали капусту с незапамятных времен. И Марцыся туда же, вспомнилось им, что по всему дому ищут шкатулку с дневником бабки Матильды…

– Что? – резко отвернулась от зеркала невеста, старшая правнучка, особа заинтересованная. Незакрепленная белая вуаль взлетела легким облачком, тут же раздались женские вскрикивания.

– Что "что"? – не поняла Гортензия.

– Тетя, повторите, что вы только что сказали! – потребовала Юстина.

– Деточка, да стой же смирно, дай фату приколоть! – жалобно попросила дочку Дорота.

Тетка Гортензия в подробностях рассказала о тяжелом железном ящике, который много лет служит гнетом для бочек с капустой.

Тут и у тетки Барбары вывалились из рук волны кружев.

– Пятый год все мы ищем дневник бабки, ей завещанный, – злым голосом произнесла она, кивнув на невесту, – наконец он нашелся, пусть даже в капусте, да ты о нем позабыла?!

– Вот именно! – вздернула носик Юстина, опять поворачиваясь к зеркалу. Теперь можно было заняться и собственной свадьбой, эстафету надежно подхватила тетка Барбара

Гортензия разгневалась.

– Да какое мне дело до того, что найдет в погребе служанка? Обе с кухаркой одно твердили: с давних пор капусту этим сундучком придавливают, так что с того? А если вы пожелаете на него взглянуть – воля ваша, только проследите, чтобы сначала Марцыся камень на бочку положила, не то капуста испортится. И вообще, заниматься этим следует уже после свадьбы.

– Никаких "после", немедленно! – решительно заявила тетка Барбара. – Тут подружки невесты и без нас справятся, а мы с тобой в подвал спустимся, раз уж до тебя не доходит. На свадьбу поспеем.

Продолжение диспута последовало уже в подвале, над бочкой с капустой. Тетка Барбара хотела сундучок сразу унести, да не тут-то было. Силы в руках не хватило, пришлось бы к животу прижать, а это наверняка нанесет ущерб кружевам и атласу сшитого к свадьбе платья. Призвать на помощь служанок не позволила Гортензия, ибо не оказалось под рукой никакого камня взамен, так что железный ларец оставили до поры до времени на прежнем месте. Обе дамы были компромиссом недовольны, не прерывая жаркого спора вернулись в покои и приняли участие в свадебных торжествах.